(МОЛИТВА)

Обогрей, Господь, Твоих любимых -
сирот, больных, погорельцев.

Сделай за того, кто не может,
все, что ему велели.

И умершим, Господи, умершим -
пусть грехи их вспыхнут, как солома,
сгорят и следа не оставят
ни в могиле, ни в высоком небе.

Ты - Господь чудес и обещаний. 
Пусть все, что не чудо, сгорает.

ВОРОТА, ОКНА, АРКИ
1979 - 1983

ДАВИД ПОЕТ САУЛУ

Д_ а, мой господин, и душа для души -
не врач и не умная стража.
(Ты слышишь, как струны мои хороши?)
Не мать, не сестра, а селенье в глуши
и долгая зимняя пряжа.

Холодное время, не видно огней,
темно и утешиться нечем.
Душа твоя плачет о множестве дней,
о тайне своей к о шуме морей.
Есть многие лучше, но пусть за моей
она проведет этот вечер.

И что человек, что его берегут? -
гнездо разоренья и стона.
Зачем его птицы небесные вьют?
Я видел, как прут заплетается в прут-
И знаешь ли, царь, не лекарство, а труд -
душа. для души, и протянется тут,
как мужи воюют, как жены прядут
руно из времен Гедеона.

Какая печаль, о, какая печаль,
какое обилье печали!
Ты видишь мою безответную даль,
где я, как убитый, лежу, и едва ль
кто знает меня и кому-нибудь жаль,
что я променяю себя на печаль,
что я умираю вначале,

И как я люблю эту гибель мою,
болезнь моего песнопенья!
Как пленник, захваченный в быстром бою,
считает в ему неизвестном краю
знакомьте звезды - так я узнаю
картину созвездия, гибель мою,
чье имя - как благословенье.

Ты знаешь, мы смерти хотим, господин,
мы все. И верней, чем другие,
я слышу: невидим и непобедим
сей внутренний ветер. Мы все отдадим
за эту равнину, куда ни один
еще не дошел - и, дожив до седин,
мы просим о ней, как грудные.

Ты видел, как это бывает, когда
ребенок, еще бессловесный,
поднимется ночью - и смотрит туда,
куда не глядят, не уйдя без следа,
шатаясь и плача. Какая звезда
его вызывает? какая дуда
каких заклинателей? -

Вечное да
такого пространства, что, царь мой, тогда
уже ничего - ни стыда, ни суда,
ни милости даже: оттуда сюда
мы вынесли все, и вошли. И вода
несет, и внушает, и знает, куда...
Ни тайны, ни птицы небесной.

СЕМЬ СТИХОТВОРЕНИЙ

1

Печаль таинственна и сила глубока.
Семь тысяч лет в какой-нибудь долине
она лежала, и когтями ледника
ее меняли и ценили-

А то поднимется, как полный водоем, -
и листьям хочется сознанья,
и хочется глядеть в неосвещенный дом,
где спит, как ливень, мирозданье.

2

Ни морем, ни древом, ни крепкой звездой,
ни ночью глубокой, ни днем превеликим -
ничем не утешится разум земной,
но только любовью отца и владыки.

Ты, слово мое, как сады в глубине,
ты, слава моя, как сады и ограды,
как может больной поклониться земле -
тому, чего нет, чего больше не надо.

3

Блудный сын возвратится, Иосиф придет в Ханаан
молодым, как всегда, и прекрасным сновидцем.
И вода глубины, и огонь перевернутых стран
снова будущим будут и в будущем будут двоиться.

- Поднимись, блудный сын, ты забыл,
как живут на земле.
Погляди, как малейшее мир победит и пребудет.
И вода есть зола неизвестных огней, и в золе
держит наш Господин наше счастье и мертвого будит.

4

Яне могу подумать о тебе,
чтобы меня не поразило горе,
и странно это - почему?

Есть, говорят, сверхтяжелые звезды.
Кажется мне. что любовь тяжела,
как будто падает.
Она всегда
как будто падает -

и не как лист на воду
и не как камень с высоты -
нет, как разумнейшее существо,
лицом, ладонями, локтями
сползая по какой-то кладке ...

5

Всегда есть шаг, всегда есть ход,
всегда есть путь.
Да не сдадимся низким целям,
Так реки, падая, твердят ущельям:
всегда есть шаг.
всегда есть ход,
всегда есть путь.

Как труп, лежу я где-нибудь -
или в начале наважденья?
Но кто попробует? Кто вытерпит виденье,
Глядящее в пустую грудь?
Всегда есть шаг, всегда есть ход,
всегда есть путь.

6

Когда настанет час,
и молот взмахнутый сойдется с наковальней,
и позовут людей от родины печальной,
какого от какой, какого от кого,
от сна, от палача, от сердца своего,
от всей немилости.
И мученики встанут
и скажут: - Не зачисли им за грех.
Мы точно знаем, что они не знают,
что делают.
Кто это знает?
кто знает то, что больше всех?
Как молнии мгновенные деревья
и разветвленные, как дуб,
зло падает, уничтожая ум.
Кто. кто поможет им не жечь, не мучить,
не убивать?

7

Я так люблю
эти дома. принадлежащие молитве,
эти огни, принадлежащие любви,
и в долгом плаванье Часов или вечерни
голос, как голубь с известием земли:

- Ну поднимись, несчастное созданье,
и поделись со мной, чем Бог тебе подаст;
мы вместе так и так,
и на руках страданья,
как дитя простое, укачают нас.