(Второе рождение книги стихов Константина Константиновича Роше "Поэма души")
(публикуется с сокращениями)
Перед нами книга прекрасных стихов православного русского поэта, житомирянина, потомственного дворянина, Константина Константиновича Роше "Поэма души". Совершенно непостижимым образом "Поэма души", изданная небольшим тиражом в 1906 году в Санкт-Петербурге дошла до нас, преодолев почти вековой путь: некто, пожелавший остаться неизвестным, в октябре сего года за 12 гривен продал ее сотрудникам литературного музея города Житомира. И вот теперь, благодаря промыслительному стечению обстоятельств, читатели имеют возможность познакомиться с песнями сердца Константина Роше, простыми и искренними, исполненными высокой любви, милосердия и сострадания, а потому каждому христианскому сердцу такими близкими и понятными. Константин Константинович Роше родился 29 декабря 1849 года в семье военного инженера. Отец его, Константин Егорович Роше, в звании поручика ушел с военной службы, но продолжал служить в окружном военном управлении Санкт - Петербургского военного округа. В апреле 1877 года в чине надворного советника он вышел в отставку. Был награжден орденами Св. Станислава 2-й степени и Св. Анны 3-й степени. В знак признания его личных заслуг перед Родиной Константин Егорович 2 сентября 1870 года был возведен в потомственное дворянское достоинство. Мать поэта, Надежда Петровна, умерла рано, оставив трех детей сиротами. В 1860 г. отец женился на выпускнице Николаевского сиротинского института Саламатиной Александре Ивановне, которая была главной надзирательницей и преподавательницей немецкого языка в женской гимназии. После смерти отца Константин Константинович не покидал свою мачеху. Сохранились и дошли до нас посвященные ей его теплые стихи. Пока о внешней стороне жизни Константина Роше известно немного. Большую часть своих дней он прожил в Житомире. Длительное время был членом правления Волынского губернского присутствия по крестьянским делам, почетным мировым судьей. Как потомственный дворянин, дослужился до титула действительного статского советника. В годы первой мировой войны, революции 1917 года и постоянных перемен власти в Житомире в период гражданской войны помогал нуждающимся, как мог. В 1920-х годах стал одним из организаторов житомирского Свято-Николаевского братства. После неурожайного 1898 года Роше организовал Волынскую столовую в голодных местах Поволжья. У него не было достаточных для этого средств, и тогда Константин Константинович обратился к землякам - волынцам с пламенным призывом о благотворительных сборах. Он призывал каждого имущего пожертвовать хотя бы немного, и если бы на его призыв откликнулись тогда все жители Волыни, то собранного с лихвою хватило бы для того, чтобы накормить в течение длительного времени несколько голодных сел. А если бы отозвалась вся Россия, то и последствия того неурожая и еще более страшных неурожаев последующих лет, не были бы так печальны... Но не осталась равнодушной к чужой беде лишь малая часть милосердных, а часть большая жила, бескрайнего горя вокруг как бы и не замечая. Первого июня 1899 г. он выехал на Волгу для устройства столовой, и воочию увидел почерневший от засухи и горя, объятый ужасом голодный край. И еще и еще раз поэт с горечью убеждается в том, что собранные им средства и предпринятые усилия ничтожно малы, в сравнении с пучиной народной беды, которую словно никто не замечает. В его стихах тех лет все явственнее звучит граничащее с отчаянием недоумение: почему же, почему состоятельные люди, соотечественники, Россияне, зная об этой беде, продолжают жить, как ни в чем не бывало, для чего они устраивают благотворительные балы, пышные приемы, говорят красивые, но ничего не значащие фразы о любви и милосердии, почему они, как бы не чувствуя за собой вины, веселятся, едят и пьют, когда в это же время в голодных обезлюдевших деревнях и в тесных городских трущобах умирают от нищеты их обездоленные сограждане. Константин Константинович не был женат, и в жизни ему не довелось ощутить тепло обычного земного семейного очага. Но его семьей, его жизнью, его неисцельной любовью стали дети-сироты, которых он брал на воспитание. Смерть усыновленного ребенка до глубины души потрясла его, и потому бессмертной и нетленною отцовской любовью к возлюбленному сыну благоухают исполненные нежности стихи "Поэмы души", посвященной безвременно ушедшему юноше Сергию. На первой странице "Поэмы души" Роше пишет милосердной своей рукой: "Книгу эту с чувством благоговейной любви и неумирающей скорби посвящаю незабвенной памяти безвременно угасшего юноши-сына Сергия". И вот теперь перед нами вновь открылась эта десятилетиями пролежавшая под спудом книга, поэма души певца милосердия, человека, имеющего от Бога драгоценнейший дар глубоко воспринимать боль и страдания других людей. Таков был Константин Константинович Роше, с этим он жил, эту драгоценнейшую грань своего таланта оставил нам в своих делах, поэмах и стихах. Умер поэт 26 февраля 1933 года в Житомире, прожив долгую и плодотворную, преисполненную высокого созидающего творчества жизнь, которая - и это не вызывает сомнений - воистину была жизнью во Христе. Александр Ратыня 6 ноября /24 октября 2000 г. г.Житомир источник:Антология христианской поэзии
"Больше сея любви никтоже имать,
да кто душу свою положит за други своя"
(Иоан. 15,13)
"...тогда убо Пилат поят Иисуса и би Его. и воини, сплетше венец от терния, возложиша Ему на главу
и в ризу багряну облекоша Его, и глаголаху: радуйся, царю Иудейский,и бияху Его по ланитам"
(Иоан. 19,1-3)
"Или! Или! Лимма савахани?"
(Марка 15,34)
На фоне траура весь Божий храм сияет
В огне лампад, и множество свечей
И ризы образов, мерцая, отражают
Снопы дробящихся лучей.
Клубясь, кадильный фимиам
Верх купола седым туманом наполняет,
Толпа молитвенно внимает
Святым Евангелья словам.
Мольбу, кровавый пот, предсмертное томленье,
Венец терновый и позор
Побоев бешеной толпы, ругательств и глумленья,
Кощунственный, безбожный приговор;
И тяжкий крестный путь, и крестные страданья,
И вопль перед концом, и Матери Святой
Немую скорбь, глухие содроганья,
Смутившейся земли, - все, мрачной чередой,
Рассказ Евангельский с могучей простотой
И живо так изображает
Страдальца кроткого безмерное терпенье
И дикое, слепое исступленье
Гонителей Христа и Бога своего,
Кричавших бешено:"распни, распни Его!"...
И распяли Его... и, истекая кровью
Из пригвожденных рук и ног,
Он, полный дивною любовью,
За палачей молиться мог!
И к небу обратив страдальческий свой взгляд,
Он простонал предсмертное моленье:
"Отец, прости им заблужденье -
Они не знают, что творят!"...
Но, видя всюду пир разнузданных страстей,
И царство лжи, корысти, злодеяний,
Невольно думаешь: Святой любви Твоей,
Твоих неслыханных, спасительных страданий,
Господь, не стоил род людской!
Веками слезы, кровь рекой,
Смешавшись, в море скорби льются,
Веками вопли раздаются
Детей голодной нищеты,
Забытых сильными; средь пошлой суеты,
Во мгле душевной пустоты,
Жестокосердья и гордыни
Мир тонет, как в нечистой тине,
Приняв любви Твоей завет
Внимая мук Твоих картине,
Уже он плачет сотни лет,
Но, лицемеря и доныне
Тех беззаконий, что творил,
Любовью он не искупил!
И весь объят порывом покаянья
И к людям жалости в сознании живом
Своей вины, перед Твоим Крестом
Склоняюсь я во прах, с мольбою, сквозь рыданья -
О, помяни нас, Господи, во Царствии Твоем!
Люблю я тишину и мрак пустого храма
И кроткий свет мерцающих лампад,
И дымку легкую седого фимиама
Под сводами таинственных аркад.
Глубокий мир, печаль и всепрощенье
Любовно светятся в очах святых икон,
И воздух вздохами любви и сокрушенья
Как будто весь пропитан, напоен.
Стихает боль души и ропот озлобленья,
И я склоняюсь в прах, с молитвою без слов,
И веру теплую, и слезы умиленья,
В душе измученной я ощущаю вновь.
И на меня с улыбкой неземной
Пречистый светлый лик заботливо взирает
И ласково склоняясь надо мной,
Младенец-Бог ко мне объятья простирает!
Святой Апостол Богослов
Святой Апостол Богослов,
Все силы потеряв от тягостных трудов,
Не мог уж в старости ходить,
И стали на руках тогда его носить
В собранья преданных ему учеников,
И там из уст святых потоки вещих слов
Восторженно лились и в душах укрепляли
Все то, что нам Христос, когда Его распяли
Для нашего спасенья завещал.
Но старец с каждым днем слабел и угасал,
И взор его святой хоть и горел так чудно,
Но говорить ему уж становилось трудно.
И он, согбенный тяжестью недуга,
Твердил всегда одно;"любите вы друг друга!"
И, слыша, что Иоанн все то же говорил
Один христианин Апостола спросил:
-"Скажи, учитель, мне, зачем ты повторяешь
Одно и то же все?" - "А разве ты не знаешь,
Что это заповедь Христа?" - Апостол отвечал, -
Она собою дивно выражает
Весь смысл того, что составляет
Закон, который нам Спаситель преподал!"
Затих разгул, и колокола звон
В морозном воздухе волной дрожащей льется,
Печальный звук! С какою болью он
Укором совести на сердце отдается!
Он в храм властительно зовет
Того, кто изнемог, кто удручен страданьем,
Сложить все бремя мук, греха тяжелый гнет
К подножию креста с любовью и рыданьем.
И ты, измученный душою озлобленной,
Проклявший жизнь, рожденья горький час,
Смирись! Смотри: железом пригвожденный,
Спаситель на кресте больней страдал за нас!
Прияста же тело Иисусово, и обвиста е ризами
со ароматы, якоже обычай есть Иудеом погребати."
(Иоан. 20, 40)
Безбожный суд свершен... безжизненное тело
Страдальца, с мертвенно склоненной головой,
Зияет ранами под белой пеленой...
Чело в крови; на нем оледенела
Смертельных мук ужасная печать!
Душа потрясена... и хочется молиться,
И силы нет... не знаешь, что сказать!..
И на колени пав, здесь можно лишь рыдать
И до земли Его страданью поклониться!
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ НИНЫ
Гаснет закат. Пред иконой лампада Теплится кротким огнем, Спи, мое счастье, любовь и отрада, Спи сладким , ангельским сном.
Трепетно звезды мерцают в окошко, Сладко дыханье цветов, Спи! - за тебя, моя милая крошка, Жарко молюсь я без слов. Прямо из сердца молитва несется К Богу о счастьи твоем, Пусть на тебя Его милость прольется, Спи сладким, ангельским сном !
Е.А.П-ской
Если б горячие сердца желанья Тем, кого любим, сбывались всегда, Верьте, ни горя, ни слез, ни страданий, Не испытали бы вы никогда. И к драгоценной для вас колыбели, Тихо слетая с надзвездных высот, Ангелы райские песни бы пели И охраняли дитя от невзгод.
МАЧЕХЕ 14 сентября 1900 г.
Нам Бог тебя послал! Как вестник кроткий рая, Ты в дом сирот внесла свет, радость и любовь, Трудов и жертв своих не сознавая, Ты отдала им жизнь свою, родная, Без громких и цветистых слов.
За сорок лет любви и самоотверженья Сегодня я б хотел тебя благодарить, Но, верь, - бессильны все слова и выраженья, И чувств святых, души благоговенья Перед тобой не в силах я излить! И песнь звучит в груди, и вся кипит слезами, Но, мукой скована, немеет на устах, Прими же мой привет Евангелья словами: - Благословенна ты в женах!
ПОСЛЕ БАЛА
Гремит оркестр, в огнях сияет зал, Толпа блестящая потоком шумным льется, Благотворительный в разгаре полном бал, За парой пара бешено несется...
Как много здесь холодной пустоты, Любезности слащавой и условной, Фальшивых фраз, поддельной красоты, И сухости души, едва ль не поголовной!
Толпа нарядная лишь жаждет развлеченья, А мысль ее совсем чужда и далека Подвалов и лачуг, где царствует смятенье, Смерть, муки голода, болезни и тоска.
О, ради бедняков мы будем танцевать, И есть и пить, хотя бы до рассвета, Но снизойти до них и руку им подать, Утешить лаской братского привета,
-Нам некогда, нельзя и даже... неприлично У них такая грязь!.. а если, господа, И не бываем мы в трущобах этих лично, Зато на бал в их пользу ездим иногда.
Да, в обществе зажечь хоть искру сожаленья К страдальцам, гибнущим под гнетом нищеты, В наш век возможно лишь приманкой наслажденья В чаду тщеславия и пошлой суеты.
И с бала возвратясь, я чувствую невольно, Что совесть у меня пред Богом не чиста, Молиться не могу, - так тяжело и больно Так стыдно мне глядеть на грустный лик Христа!
СВЯТАЯ ЛЕПТА (1900 г.)
Слезами и кровью скорбящего сердца Я к людям имущим писал, Спасти от погибели младшего брата Напрасно я их умолял.
А он, весь иссохший, больной и голодный, Ко мне по ночам приходил, И взором, горящим предсмертной тоскою, Меня все о хлебе молил.
И снова писал я и снова стучался В сердца равнодушных людей, Но голос мой замер опять без ответа, Как зов средь пустынных степей.
И в этом холодном, жестоком молчаньи Читал я людской приговор К погибели всех голодающих братьев, И в нем - наш ужасный позор!
Позор и проклятье... и думал я: Боже! Ужель умерла в нас любовь, И тяжко страдая за мир на Голгофе Пролил Ты напрасно святейшую Кровь?
И горько я плакал, объятый печалью, И мир, проклиная, назвал царством тьмы, - Как вдруг яркий луч благодатного света Блеснул мне из "мертвого дома" - тюрьмы!
Да, там, в этом доме тоски и позора, В груди обездоленных, нищих людей, О Боже, горит еще чистое пламя Любви животворной Твоей!
Украдкою жаркие слезы роняя На свой арестантский халат, В газетах читали они, как страдает Больной и голодный мой брат.
И грош свой, добытый и потом и кровью, С молитвою каждый достал И мне, для спасенья забытых страдальцев Во имя Христа переслал!
О, как бы хотел я колодников бедных, Как братьев родных мне, обнять, И, став на колени, за лепту святую Спасибо, спасибо сказать!
ЗВЕЗДОЧКА
В зареве багряном Солнце закатилось, Звездочка на небе Тихо засветилась, Наклонясь над прудом, Шепчутся березы... Лейтесь же свободно, Сдержанные слезы! Звездочка, увидев Грусть мою, тревогу, Никому не скажет, Разве только Богу.
