Попробуйте задаться этим простым вопросом, кого вы считаете
православным поэтом? Думаю, что ответ на него вы найдёте не сразу.
Сначала вы зададите критерии оценки, потом станете подгонять под эти
критерии известных вам поэтов. Пушкин? Лермонтов? Есенин? Рубцов?
Втиснется ли хоть кто-нибудь из них в ваше лекало?
И вообще, что это такое «православная поэзия»? Когда мы говорим
«православный храм» или «православный священник», то мы подразумеваем,
что и священник и храм могут принадлежать другой конфессии. Когда мы
говорим «православная гимназия» или «православное издательство», то мы
подразумеваем, что есть и гимназия и издательство не православные, а
государственные. Значит, если мы говорим «православная поэзия», то
подразумеваем, что есть поэзия «католическая», «мусульманская»,
«протестантская» и ещё бог весть какая. И для каждой отдельной
«конфессиональной поэзии» должны быть свои отличительные черты. Какие
это черты? Проще всего с мусульманами. Достаточно увидеть в духовном
стихотворении слово «Аллах», и можно почти безошибочно определить, что
перед нами «мусульманская поэзия». Хотя мы знаем, что многие
древнеарабские и древнеперсидские поэты, которые исповедовали веру своих
отцов - зороастризм, высмеивали мусульманство, как религию, так что и
здесь мы можем ошибиться. А как отличить «православную поэзию» от
«католической» и «протестантской»? Для человека неверующего - Бог Отец,
Бог Сын Иисус Христос и Святой Дух являются чисто внешней атрибутикой
христианской религии, этот человек и в стихах будет воспринимать Святую
Троицу, как неотъемлемую часть христианской веры, не разделяя её на
религиозные конфессии. Для человека же верующего Святая Троица – это
внутренняя основа его веры. И в поэзии человек верующий будет находить
присутствие Святаго Духа не по увиденным словам, а по смыслу
словосочетаний. По соответствию стихотворного духа духу религиозному. И
всё же даже верующему человеку разобраться до конца, к какой
религиозной конфессии принадлежит то или иное стихотворение, порою,
будет трудно.
Я приведу один пример:
Мне ведомо, что близок день Суда,
И на Суде нас уличат во многом,
Но Божий Суд не есть ли встреча с Богом?
Где будет Суд? Я поспешу туда!
Я пред Тобой, о Господи, склонюсь,
И, отрешась от жизни быстротечной,
Не к вечности ль Твоей я приобщусь,
Хоть эта вечность будет мукой вечной?
К какой религиозной конфессии принадлежит этот замечательный поэт?
Этот поэт - Патриарх Армянской Церкви Грегор Нарекаци, X век. Стало быть,
человек, исповедующий МОНОФИЗИТСТВО - ересь, осужденную Четвертым
Вселенским Собором. Лично я не сомневаюсь в том, что это стихотворение
один из лучших образцов поэзии вообще и духовной поэзии в частности. И
не сомневаюсь в том, что это лучшее стихотворение самого Грегора
Нарекаци, хотя в нем, как и во всем творчестве поэта, проскальзывают
нотки, противоречащие духу православной догматики и аскетики. Поэты,
участвующие в конкурсе, естественно, стараются показать лучшее. И если
бы этот поэт стал участником «православного фестиваля», то, честно
скажу, я бы не смог определить, что он представляет Армянскую церковь.
Думаю, что Грегор Нарекаци непременно стал бы Лауреатом. А теперь
представьте такую картину: выходит данный участник фестиваля на сцену
принять награду и поздравления и скромно так говорит: «Простите меня,
православные, но я принадлежу к Амянской церкви» - «Как?! Значит, вы не
приемлете Четвёртого Халкидонского и всех последующих Вселенских
Соборов?!» - «Нет, не приемлю» - И что делать в этой ситуации? Отобрать
диплом, премию и пристыдить его: «Вы что, не видели, что на афишах
написано?! - Фестиваль православный!» - Или надо самим задуматься над
своим названием?
По роду своей поэтической деятельности мне пришлось разобрать
по полочкам сотни и сотни рукописей, как молодых начинающих поэтов, так и
поэтов заслуженных. И, конечно же, поэтов «православных». Я не стану
останавливаться на всех ляпах и недоразумениях, которые встречаются у
поэтов вообще, а у «православных» поэтов в большей мере. Но некоторые
стихи я всё же для примера приведу.
Когда я искал в Интернете слова песни, которую исполнял Вячеслав
Капорин, то нашёл более десяти стихотворений с таким же названием
«Господи, слава Тебе!» И все они одновременно являются песнями.
Вот восемь строк. Е.Н. Петушков.
(Я привожу строки так, как они были напечатаны, с грамматическими ошибками).
Господи, слава Тебе.
Господи, слава Тебе Милосердный!
Обетованья Твои все стоят,
Воля над нами да будет Твоя.
Будем ее исполнять мы усердно.
Нас искупивши от смерти и ада,
Верных Своих Ты друзьями назвал.
Царство небесное им даровал.
Вечно с Тобою быть – наша награда.
И даже не надо быть критиком, чтобы не увидеть такие ляпы, как
«Обетованья Твои всё стоят» - то есть обещал, но не выполнил. «Верных
Своих» - слово «своих» даже непонятно какой имеет подтекст, а
словосочетание «Верных Своих Ты» - просто ужасно. «Нас искупивши… им
даровал… наша награда». Кому? Нам или им? Всё неграмотно, всё тяп-ляп. И
какая протестантская концовка: «Вечно с Тобою – быть наша награда». Не
поэзии, не православия. Вот такие стихи сегодня составляют большую
часть «православной поэзии».
И ещё четыре строчки. Александр Ратинский.
Господи Слава Тебе!!!
я собираю в ладонь теплые капли дождя,
Ты мою душу не тронь, не искушай Ты меня
я не от жизни устал, от одиночества,
так что не трать по напрасну слава, Ваше Высочество.
Это обращение «православного поэта» к Богу: «Ты мою душу не тронь, не
искушай Ты меня», а потом добавляет «Ваше Высочество». Лично мне стыдно
за наш современный уровень «православной поэзии».
И теперь вернёмся к Вячеславу Капорину с его песенкой на стихи
Александра Солодовникова. Восемь строчек из стихотворения «Господи,
Слава Тебе!»,
Пока я искал в Интернете стихи Александра Солодовникова, я постоянно
натыкался на рекламу музыкальной сказки, поставленной для детей на стихи
этого поэта. Сказка называется «Джон – весёлое сердце, или Господи,
слава Тебе!» И вот что написано в аннотации к сказке: «Эта сказка-притча
написана выдающимся русским православным поэтом XX века Александром
Солодовниковым (1893-1974)… Главные песни-хиты этой музыкальной феерии
прекрасно "от всей души" исполнил известный и любимый нами артист и
певец Антон Макарский». Я прочитал многие стихи Александра
Солодовникова. И сделал вывод: Это не стихи. И это не поэзия. А что
это? Это – душа самого Александра Солодовникова, чистая и светлая,
детская и наивная. Это душа человека, прошедшего через ад 19-ти лет
сталинских лагерей. Это душа православного человека, не сломленного
судьбой. Да, он имел право писать такие стихи! Он имел право после
каждой строчки восклицать «Господи, слава Тебе!» Это была его молитва.
Лично его, Александра Солодовникова. От переполнявших его чувств он
заговорил, как поэт. Он попытался выразить в стихах свою любовь к Богу.
Имел право. Такое же, как обречённые на смерть свт. Иоанн Злотоуст и
митрополит Вениамин (Казанский). Сам Господь говорил: «Когда же будут
предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано
будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего
будет говорить в вас»(Евангелие от Матфея 12:33. И если бы тогда на
фестивале он сам, Александр Солодовников вышел на сцену и своим
негромким, чуть охрипшим голосом прочитал «Господи, слава Тебе!» - то по
его виду, голосу, взгляду я бы понял, что он не врёт и меня бы не
передёрнуло. А когда вышел холёный и упитанный директор «православного
арт-кафе» и запел на протестантский манер, - то не только я, но никто,
смыслящий в музыке и стихах, ему не поверили. Но кто дал им право, им,
шоуменам, так использовать чистую русскую душу, обращая её в «хиты» и
«феерии»? Для кого они назвали Александра Солодовникова выдающимся
русским православным поэтом XX века? Ведь и стихи Александра
Солодовникова были обнаружены только после его смерти, как и акафист
Трифона Туркестанского. Эти стихи поэт не считал стихами, это были его
искренние слова-молитвы. Тот, кто решил их опубликовать, хотел сделать,
как лучше. Но получилось, как всегда. Ибо шоумены сумели воспользоваться
этими молитвами во славу свою! Что бы утвердить свою собственную
значимость. Графоманы от поэзии и от музыки не только подрывают доверие
людей к православию, как единственно правильной религии, но эти циники
ещё и не щадят память о настоящих православных людях. Но, может быть я
не прав? Не исключаю того, что кто-то скажет: а кто ты такой, чтобы
критиковать других? Конечно. Необходимо мнение авторитета. Как-то,
совершенно случайно мне попала в руки книга протоиерея Всеволода Чаплина
«Лоскутки», которую я с интересом прочёл. И вовсе не удивился, когда в
одной из глав наткнулся на такие строки: «… недавно, слушая на
концертах в рамках выставки-форума «Православная Русь» (далее
перечисляется ряд фамилий музыкантов и в том числе)… Вячеслава Капорина,
Стаса Бартенева и других, я не нашёл практически ни одной богословской
погрешности в текстах. Но осталась искренность – та, которой совершенно
нет у иных «попсовиков» и фольклорщиков, которые откровенно
актёрствуют, когда поют о куполах-колоколах…» Я не удивился
высказыванию протоиерея, потому что Всеволод Чаплин считает, как и я,
что большинство сегодняшних исполнителей – люди не православные, а
ряженые в православных. Но я не думаю, что Вячеславу Капорину стоит
гордиться данной похвалой, ибо протоиерей ненароком подтвердил мои
выводы о людях, взявших на себя смелость-наглость использовать чужой
труд и чужую душу во славу свою! Вчитайтесь, дорогие мои читатели, в
текст: «… недавно, слушая Вячеслава Капорина…, я не нашёл практически
ни одной погрешности в текстах…» Ай, да Вячеслав Капорин! Ай, да
православный поэт! Честный! А где хоть слово протоиерея Всеволода
Чаплина об Александре Солодовникове? Мол, это были тексты замечательного
православного человека…? Нет! Потому что для сегодняшних
шоу-бизнесменов от православия, не он, Александр Солодовников, а они,
гитарные клоуны, сшибающие «бабло» на чужой ниве с этим сладким словом
«православие», главные герои… Много раз я наблюдал на фестивалях и
концертах такую картину: выходит на сцену человек с гитарой, подходит к
микрофону и говорит: «Стихи Сергея Есенина, музыка моя». И это значит,
что не он, человечик этот, написал музыку на слова великого русского
поэта Сергея Есенина, а что это они вдвоём с Сергеем Есениным написали
песню. Слушайте люди! Я порадую вас своим пением, а вы послушайте,
поаплодируйте нам, нам с Серёжей, какие же мы всё-таки талантливые
ребята! Что это? Грех. Гордыня. Самовозвышение. Но самовозвышения может и
не получиться, а вот опустить великого поэта своей плохой музыкой,
отвратительной манерой исполнения и никудышным голосом они могут.
В своей статье «Алгебра и гармония» я разобрал большее количество
плохих стихов и песен. Сейчас я хочу сказать о хорошем. С моей точки
зрения для православного человека лучшим образцом духовной поэзии
является «Псалтырь». Когда я читаю псалмы царя-пророка Давида, душа моя
переполняется светлой радостью, и я чувствую единение с Богом, при этом
понимая, что я великий грешник. Но в этом и сила Поэзии царя-пророка,
что я, ощущая себя грешником, чувствую единство с Богом. Что может быть
выше этой Поэзии? А, между тем, Псалмы как литературный жанр находятся в
русле общего развития ближневосточной лирики, псалом 103 близок к
египетским гимнам Солнцу эпохи Эхнатона. Псалтирь является священной
книгой у иудеев, у православных христиан, у католиков, у
протестантов. И мусульмане признают Псалтырь, как пророческую книгу, а
царя Давида считают пророком и об этом говорится в Коране.
Поэт и Пророк. В древности эти два слова считались словами-синонимами
и были неразделимы. Прошу прощения за столь резкий переход от Ветхого
Завета к Корану, но там в 26 суре, которая называется «Поэты» говорится
не о ком ином, как о ветхозаветных пророках! Однажды, в разговоре со
священником, я ему сказал, что пророк и поэт – одно и тоже. «Нет! –
возразил священник, - С чего ты взял?! Это далеко не одно и то же!»
Просто батюшка привык, как и многие, что любого человека, рифмующего
слова, называют поэтом, а ведь это не так. Люди, которые пишут стихи в
свободное от других дел время, сами стали называть себя поэтами. Помню
четыре строчки одного замечательного московского поэта о стихах: «Те,
что с кровью наравне, и те, что высижены задом, напечатанные рядом, по
одной идут цене». Да, кто-то возмечтал прославиться, кто-то, пребывая в
эйфории и неведении, возмечтал заработать на этом деле денег, поводов
много. Но хочется им всем сказать: если вы не поэт, то и не
свидетельствуйте о том, что вы поэт, ибо одна из заповедей Господа
гласит: «Не лжесвидетельствуй!»
Когда я только планировал написать эту статью, я послал основные её
тезисы своему другу, замечательной поэтессе из Санкт-Петербурга Натальи
Пискуновой, которую отношу к тому немногочисленному братству православных
поэтов, естественно, с известной долей допустимого. На эти тезисы она
написала, что есть Боговдохновенная поэзия, а есть дьяволовдохновенная
поэзия. Мы с вами знаем из пророчеств, что когда к нам явится Некто,
творящий невиданные чудеса и выдающий себя за Иисуса Христа, то этот
Некто не будет называться дьяволовдохновенным Христом, а по преданию
Святых Отцов он назовётся антихристом. Поэтому, если следовать данной
терминологии, а именно - дьяволовдохновенная поэзия - это не поэзия, а
«антипоэзия», во многом схожая с поэзией, кроме внутренней составляющей.
«Антипоэзия» основана на противопоставлении добру - зла, а трём
добродетелям души Вере, Надежде, Любви их антиподов: безверия,
безнадёжности, ненависти. При этом надо отметить, что «антипоэзия»
может быть привлекательна по своей эмоциональности и силе воздействия на
разум и чувства человека. «Антипоэзия» бывает так же красива и сильна,
как и поэзия. Как отличить? И В том-то и беда, что «антипоэзия» часто
выступает «не в прямом противопоставлении» христианским добродетелям, а в
замаскированном. В «антипоэзии» постоянно происходит подмена понятий.
Например, Вера в Бога подменяется верой в
собственные силы; верой в человека; верой в то, что всё будет хорошо.
Надежда - надеждой на себя, на людей, на деньги. Любовь к Богу и
ближнему - любовью к себе, близким людям, животным, привычкам, которые
доставляют радость и удовольствие. Не случайно любовь эгоистическую,
любовную страсть, секс, даже содомскую <любовь> и прочие
извращения называют словом Любовь. Поди теперь разбери, о какой любви
идет речь? Самое сложное в том, что многие и даже большинство поэтов,
которых мы называем великими и знаменитыми, часто использовали эти
священные слова - Вера, Надежда, Любовь в низком или искаженном смысле.
АНТИПОЭЗИЯ
Поэты были всегда. Они были даже тогда, когда не было мировых
религий: иудаизма, христианства, мусульманства. Поэты были и творили. Не
было письменности – эпосы передавались из уст в уста, из поколения в
поколение. Например, древнекиргизский эпос «Манас», насчитывающий более
полумиллиона строк, киргизы сумели сохранить и передать через многие
века до времён, когда появилась возможность записать это на бумагу.
Когда царь Давид в своих песнях-молитвах обращался к Богу, он и не
думал, что его песни станут частью Ветхого Завета. Он это делал для
себя, для своей души. Это был его путь к Богу. Лично его, но этот его
путь теперь служит для нас примером. Пророк Давид фактически предсказал
приход царя, мессии, Искупителя за нас Иисуса Христа. В этом и
заключалась миссия поэта-пророка Давида, как и многих других пророков,
предсказавших то же самое. Поэзия вещала голосом Бога. А что такое
«антипоэзия», давайте рассмотрим на примерах и в сравнении. Однажды мне
на глаза попались стихи. Автор – еврейский поэт Д. Маркиш. Цитирую:
«Я говорю о нас, сынах Синая,
О нас, чей взгляд иным теплом согрет.
Пусть русский люд ведёт тропа иная,
До их славянских дел нам дела нет.
Мы ели хлеб их, но платили кровью.
Счета сохранены, но не подведены.
Мы отомстим - цветами в изголовье
их северной страны.
Когда сотрётся лаковая проба,
Когда заглохнет красных криков гул,
Мы встанем у берёзового гроба
В почётный караул».
Эти строки были опубликованы в 70-х годах в журнале «Сион», когда ещё
существовал Советский Союз. Есть сомнение в том, что их действительно
написал Давид Маркиш, поэт и сын поэта Переца Маркиша, расстрелянного в
1952 году. Скорее всего, эти строки были написаны другим еврейским
поэтом, но от этого они не утрачивают свою силу. Не правда ли, что всё,
что написано, оказалось пророчеством? Всего в четырёх строках сразу три
пророчества! И все три сбылись или сбываются:
«Когда сотрётся лаковая проба,
Когда утихнет красных криков гул…» - то есть, когда рухнет Советский Союз. И он распался.
«Мы встанем у берёзового гроба…» - то есть, когда рухнет Советский Союз,
то погибнет и Россия, ведь «берёза» - это символ России, а «берёзовый
гроб» - это в видении поэта гроб России. И это пророчество тоже уже
сбывается.
«Мы встанем у берёзового гроба
В почётный караул…» - кто это «мы»? А кто обычно стоит в почётном
карауле у гроба? Наследники, преемники. Они и встали. Мы знаем, кому
сегодня в России принадлежат банки, нефтяные и газовые месторождения, а
фактически – власть.
Всего четыре строчки, в которых заключены три пророчества и все три практически сбылись.
И давайте сравним. Наш поэт Николай Шипилов пишет то же:
«Мы выжили в чёрной тоске лагерей,
И видно оттуда:
Наш враг - не чеченец, наш враг – не еврей,
А русский иуда.
Хотели мы водки и блуда, и драк…
И вот мы - калеки.
Погибла Россия, запомни, дурак,
Погибла навеки
И путь наш — на Север, к морозам и льдам,
В пределы земные.
Прощальный поклон передай городам —
Есть дали иные.
И след заметет, заметелит наш след
В страну Семиречья.
Там станет светлее, чем северный снег,
Душа человечья». –
Как отличаются стихи Николая Шипилова от тех, приведённых выше! В его
строчках нет пророчества, в них – постфактум и боль за Россию. И вину за
то, что произошло, поэт берёт на себя:
«Хотели мы водки и блуда, и драк…» - то есть, то, что хотели, то и
получили, не виня за это не евреев, не чеченцев. И вера в воскресение
человечьей души! Вспомним 50-й псалом Давида: «Омый мя и паче снега
убелюся». Это поэзия!
Я не случайно привёл эти два стихотворения. Мне важно показать примером,
где есть поэзия, а где её нет. В первом примере, где сбылись три
предсказания, есть поэзия? Нет! Ни на йоту. Почему? Потому что Поэзия –
это творение человека и Духа Святаго. Первый отрывок мы с полной
уверенностью можем отнести к «антипоэзии». В них – нескрываемая
ненависть и злоба. А почему предсказания сбылись? И что такого: и у
колдунов предсказания сбываются. И потом: сбылись не пророчества и
предсказания, а планы: «Мы отомстим».
И в подтверждение ещё четыре строчки из еврейского журнала (Александровский):
«Русь! Сгнила? Умерла? Подохла?
Что же! Вечная память тебе!
Не жила ты, а только охала
В полутёмной своей избе» - Комментарии излишни.
ГДЕ ТЫ, ПРАВОСЛАВНАЯ ПОЭЗИЯ?
Мы с вами знаем, что Святые Равноапостольные братья Кирилл и
Мефодий в середине IX века придумали для нас славянскую азбуку –
глаголицу и перевели на старославянский язык первые богослужебные книги
Евангелие, Апостол и Псалтырь. Ученики Кирилла и Мефодия продолжили дело
учителей, и уже в Х веке появились первые славянские писатели -
прозаики и поэты. Хотя это деление на прозаиков и поэтов можно считать
условным, поскольку и проза того времени была, как поэзия. Особенный
всплеск культуры в Х веке состоялся в Болгарии. Вся литература этого
периода была духовной. Все писатели стремились в художественной форме
рассказать о Боге, о монахах, о людях верующих и не верующих.
Подчёркиваю, что всё было написано на старославянском языке. Почитайте
книги того времени, и они вам понравятся своей непринуждённостью,
чистотой и забавной наивностью. Не удивляйтесь слову «забавной», но,
глядя из подвала современной культуры на чистоту и наивность, они
действительно кажутся забавными. Теперь мне думается, что мы искали
православную поэзию не там, где она есть. Уже сейчас ясно, что
Старославянский язык + Духовная поэзия = Православная поэзия
И так, мы определили, что у любой религиозной конфессии есть
духовные стихи, которые могут быть очень далеки от православия, а могут
быть очень близки к нему. А что такого есть в православии, чего нет у
других христианских конфессий? Только одно – старославянский язык.
Именно он является нашей визитной карточкой во всём христианском мире,
как у мусульманина слово «Аллах». Вы спросите: а как же быть с
православными греками? Но - греческий язык не является отличительным, на
греческом языке служат и католики, и протестанты, да и фестивали мы
проводим в России. Если мы организуем фестивали Православной песни и
поэзии, где непременным условием будут тексты на старославянском языке,
то все проблемы, связанные с людьми случайными, неверующими,
невоцерковлёнными, графоманами отпадут сами собой. Но сие невозможно.
Кто сегодня знает старославянский и способен писать на этом языке стихи?
Думаю, единицы. А фестивали – явление массовое и привлекают к себе
массы участников. Значит, выход должен быть другой.
РОЛЬ ЦЕРКВИ
Человек, рождённый в конкретной стране с состоявшейся культурой,
сразу становится частью этой страны и частью этой культуры. Поэты,
рождённые в России, несут в себе гены христианства и православия,
заложенные в них ещё до рождения. Исключения возможны, но это и будут
исключения. Насколько труден и опасен путь поэта, мы знаем из истории
литературной России, где на каждом шагу встречаем смерть поэта. То от
руки врага (А.С.Пушкин), то от руки врагов (С.Есенин), то от руки друга
(М.Ю.Лермонтов), то от руки любимой (Н.Рубцов), то от собственной руки,
которую кто-то направил (В.Маяковский, М.Цветаева). Поэт рождается с
конкретной миссией – показать людям дорогу к Храму, дорогу к Богу через
собственный путь богопознания. Образно выражаясь, этот путь может
лежать от Египта до земли обетованной со всеми грехами и искуплениями
Ветхого Завета. Не исключено, что поэту для того, чтобы увидеть свет и
чистоту и потом показать их людям, самому придётся пройти через темень и
грязь, соблазны и падения. Возможно, что на каком-то отрезке пути Поэт
станет богоборцем, но сила любви Господней вразумит поэта. И, может
быть, это случится тогда, когда у поэта не останется времени что-либо
изменить, но у Господа ничто не останется незамеченным. И теперь, как и
тогда - каждому вновь пришедшему поэту придётся проделать свой
собственный путь от нуля до восхождения или гибели. А нас с вами будет
интересовать в первую очередь сам этот путь и отношение Поэта с Богом на
протяжении этого пути, которые непременно будут Поэтом отмечены
стихами, как у пророка Давида песнями-псалмами. Господь поставил перед
Поэтом и Священником единую задачу: поймать Человека и привести к Нему,
но при этом разграничил территорию действия. Для Поэта – это вся
территория вне храма, включая свалки и отхожие места, для Священника
территория Храма. У Поэта задача сложнее, ибо надо пройти по данной
территории, самому не замараться, выстоять тысячу искушений и соблазнов,
поймать Человека и подвести к Храму, а у Священника – помочь Человеку
обрести Бога. Там, где творит поэт, священнику делать нечего! Но там,
где совершает таинства священник, поэт должен стоять молча, преклонив
главу. Я искал в Интернете православных поэтов и нашёл, и не одного.
Священник из сибирского города Минусинска Сергей Круглов. Приведу
стихотворение, которое, как мне кажется, будет весьма кстати:
* * * * *
«Мчится лавой и рубится конница,
Кричит потревоженное воронье –
Это поэт со священником борется,
И поле битвы – сердце мое.
А Ты, Господи, поодаль, в одиночестве,
И нет улыбки, не мягок взгляд:
Какая ирония, когда, по пророчеству,
Восстал войной на брата брат!
Не будешь Ты ломать, обличая, трости,
Не будешь льна пылающего угашать,
Но Ты выжидаешь, когда просвет откроется –
Броситься между и лезвия удержать».
Сильное стихотворение, особенно, когда знаешь, что оно написано
священником-поэтом! То есть, в стихотворение изначально заложена его
православная суть от священника и его протестантская (не удивляйтесь
этому термину, но в данном случае это именно так!) суть от поэта, и обе
эти сути сцепились в смертельную схватку. И победит, естественно,
православная суть, но уже на новой вершине осмысления.
А теперь давайте попробуем представить вот такую картинку на
фестивале православной песни и поэзии: выходит на сцену молодой человек и
читает стихи:
«…Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостью я вижу» -
- Стоп-стоп! – говорит священник, сидящий в жюри, - Пожалуйста, что-нибудь другое!
«… Тираны мира! Трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите,
Восстаньте, падшие рабы!» -
- Молодой, человек! У вас есть что-нибудь по теме? Тогда читайте!
«… Ужель надежды луч исчез?
Но нет! – мы счастьем насладимся –
Кровавой чашей причастимся
И я скажу: Христос воскрес» -
- Хватит! Хватит… Вы знаете, молодой человек, что сказал апостол Павел в
послании к Римлянам? - «…нет власти не от Бога, существующие же власти
от Бога установлены…».
А что по этому поводу сказал Иисус Христос в нагорной проповеди? - « А Я
говорю вам: любите врагов ваших…», а вы - «Тебя, твой трон я ненавижу…
кровавой чашей причастимся…» - Кстати, как ваше имя?
- Александр Сергеевич Пушкин…
- Новый Завет читать надо, Пушкин! А уж потом стихи писать…
Наверное, именно такой бы диалог и состоялся между Александром
Сергеевичем и священником в жюри, если бы Пушкин и в самом деле решил
поучаствовать в подобном фестивале. И скажу за себя, что я бы тоже
поддержал священника. Дело в том, что в приведённых мною примерах,
Александр Сергеевич продемонстрировал «антипоэзию» в её наисильнейшем
виде – ненависти, а себя объявил богоборцем, поскольку замахнулся на
помазанника Божьего. А, между тем, Александр Сергеевич Пушкин, признан
нашей церковью, как православный поэт, и об этом написаны тома книг.
Нестыковка? Да нет же! Просто взятые мной стихи относятся к
определённому отрезку жизни великого поэта, который никак не может
перевесить всё богатство его творчества. Тем более, что Пушкин к моменту
своей гибели многие свои убеждения пересмотрел и переосмыслил и
искренне раскаялся в том, что не понимал и не поддерживал царя, но это
было уже потом. Это прозвучало уже в предсмертном раскаянии. В этом
месте моего размышления так и просится плавный переход к судьбам других
поэтов, которых церковь наша православными поэтами не считает. Например,
Михаила Юрьевича Лермонтова. Как аргумент «против» церковь выдвигает
две позиции: погиб без покаяния, как грешник и написал поэму «Демон». Но
он много чего написал и напророчил, а ему было-то всего двадцать восемь
лет! Тогда что говорить о Сергее Есенине, Марине Цветаевой, Николае
Рубцове? Нам остаётся уповать и надеяться только на Господа Бога нашего,
что Он знает своих посланцев и не отречётся от них. Или… сами
разберёмся, но с Божьей помощью?
Вопрос, почему духовенство с такой лёгкостью и готовностью
взялось окормлять современные фестивали «православной песни и поэзии»,
мы уже выяснили – обоюдное желание поэтов и священников противопоставить
массовой «антикультуре» массовую культуру. Но мы с вами знаем со
школьной скамьи, что священники на Руси всегда были самой грамотной
частью населения. Как они могли не предвидеть всех последствий такой
необдуманной попытки? В чём отрицательные последствия? Во-первых, в том,
что Поэзия не втискивается в узкие рамки одной религиозной конфессии.
Не надо забывать, что сначала был царь-пророк Давид с его
песнями-псалмами, а духовенство уже потом решало, что войдёт в книгу
Псалтырь, а что нет. Самым лучшим псалмом царя Давида считается 50-й
псалом, который был написан им после свершённого грехопадения и
раскаяния в своём грехопадении. А теперь представьте себе, что в
момент, когда в сознании Давида уже был сформирован грех, рядом с ним
оказался бы его духовник и мольбами, и просьбами, и картинами страшного
суда отговорил бы пророка Давида совершать это грехопадение. И что? И
не было бы у нас сегодня 50-го Псалма.
Во-вторых, что вытекает из первого, «православной поэзии», как таковой
вообще нет и быть не может, но слово «православная », стоящее перед
любым другим словом уже гарантирует то, что эти два слова вместе
сочетаемы и обозначают нечто явственное и сущее, а если следующее слово –
обманка, то компрометируется и слово «православие». Есть люди, искренне
болеющие за общее дело, но есть и те, кто смеётся и издевается над
нашими ошибками. Сколько в интернете я встретил таких статей! (Татьяна
Лестева «Православные поэты. Творческая встреча»). Ведь кто, как ни
духовенство должны и обязаны были это понимать, когда благословляли
фестивали, как «православные». Мне думается, что ответ на этот вопрос
тоже лежит на поверхности. Сегодня в России деформировано всё – власть,
экономика, политика, культура и… духовенство. Я не знаю, какую задачу
ставило перед собой бывшее КГБ, опутав церковь своей паутиной, но мне
теперь думается, что одной из задач было уберечь церковь от брожения и
раскола, а другой - проследить, чтобы в их головах не лопнула
канализационная труба. И не мне давать советы духовенству, куда
направить миссионерскую деятельность. Но, думается, в больницах и
роддомах, в тюрьмах и лагерях, в детских садах и школах от батюшек
пользы было бы больше. Но и фестивали нужны… только с одной малюсенькой
поправкой, о которой я скажу позже. А батюшки… как трудно сегодня
встретить А.С. Пушкина, так почти невозможно встретить Иоанна
Кронштадского, Павла Груздева, Иоанна Крестьянкина…
И СНОВА К ВОПРОСУ «КОГО СЧИТАТЬ ПРАВОСЛАВНЫМИ ПОЭТАМИ?»
Мы уже говорили о том, что люди придумали различные эпитеты,
добавляемые к слову «поэзия», чтобы подчеркнуть поэтическую
направленность стихотворения или наоборот, скрыть за красивой приставкой
тот факт, что данное произведение не является поэзией. А что же с
поэтами? То же самое. Давайте посмотрим, сколько разновидностей поэтов
мы сегодня имеем в России: по значимости - поэты-классики, народные
поэты, знаменитые поэты, известные поэты, малоизвестные поэты,
неизвестные поэты. По временному делению – древнерусские поэты, русские
поэты, поэты «Серебряного века» (безусловно, что их надо выделить в
отдельный раздел), советские поэты, постсоветские поэты (будем считать
условно, потому что пока мало кто их так называет, а когда-нибудь
назовут поэтами «Бетонного века»). По собственному восприятию поэзии –
любимые поэты, так себе поэты, плохие поэты. По национальному признаку –
русские поэты, русскоязычные поэты, татарские поэты, башкирские поэты и
так далее. По мастерству – профессиональные поэты, начинающие поэты,
графоманы, версификаторы. Что нам даёт это разделение? Ничего. Просто
так удобно именовать поэтов, преподавая литературу в школе или обсуждая
прочитанные стихи с другом. А теперь обратите внимание на феномен:
Сергей Есенин принадлежит к известным поэтам «Серебряного века», а его
зачастую называют «русским поэтом». Николай Рубцов принадлежит к
малоизвестным (о нём заговорили уже задолго после смерти) советским
поэтам, а его называют почему-то все «русским поэтом». Николай Колычев,
ныне здравствующий поэт из Мурманска принадлежит к неизвестным и
малоизвестным советским и постсоветским поэтам, а все любители его
поэзии называют его «русским поэтом». Что это такое «русский поэт»?
Понятно, что люди вкладывают в смысл этого слова не временное его
значение и не национальный признак, а степень народности этого поэта,
степень любви к нему, степень его таланта. Допустим это так. Допустим,
что звание «русский поэт» - это народное звание, которое получает далеко
не каждый. Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Роберт
Рождественский и многие другие поэты навсегда войдут в литературную
историю России, как известные советские поэты. И только. Но почему
именно слово «русский» добавляется к слову «поэт», а скажем, не
«великий»? Есть и великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин. Но
дело даже не в этом, что великий уже есть, а в том, что ответ на этот
вопрос зашифрован в самом слове «русский». Обратимся к русскому писателю
Фёдору Михайловичу Достоевскому, который говорил: «Русский человек –
это православный человек». Да и Русь-то сама именуется Святой
исключительно по своему православному мировоззрению. Поэт, чьё
творчество созвучно с русской православной душой народа именуется
«русским поэтом» независимо от того, в какое время он жил, был или не
был угоден властям, мелькал или не мелькал на экранах телевизоров. Я
предвижу, что ревнивый хранитель православных традиций может возразить:
«Какой Мишкин православный поэт? В храм не ходил, водку пил, буянил всё
время!» Но мы же с вами знаем, что храм Господень у каждого в душе.
Конечно, если бы мы имели дело не с поэзией, а просто с какой-нибудь
уважаемой профессией, то все претензии об образе жизни и соблюдении
церковных традиций были бы справедливы. Но мы имеем дело с поэтами. Сам
Господь глаголит их устами. Спросите у любого любимого и хорошего поэта,
каким стихотворным метром он пишет стихи, и тот вам не ответит, потому
что не знает. Потому что ему этого и знать не надо. Потому что он
устроен так, что всё пишется как бы само собой, укладываясь в какие-то
размеры, которые по жанру уже соответствуют тому настроению, которое
передаёт поэт. И рассматривая сегодня поэтов через эту призму народной
признательности и любви, мы сможем назвать православных поэтов. Пусть
это сделает каждый сам. Для себя. И если не поленитесь, то пришлёте и
мне своё мнение, а я вам скажу своё. Я уже уверен, что и Сергей Есенин, и
Николай Рубцов будут вами названы в ряду других православных поэтов.
С Уважением член Союза писателей России,
Поэт Игорь Козлов.
