Пятница, 29.11.2024, 01:16
Стихи о Боге Классики и современники
Вы вошли как Гость | Группа "Гости"Приветствую Вас Гость | RSS
ТВОЙ КАБИНЕТ
гость
Группа: Гости
Время: 01:16
Пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите в свой аккаунт.
Добавить
По вопросам размещения рекламы пишите в "Обратная связь"
Меню сайта
Стихи о Боге
Азы стихосложения
Поэмы
Объявления
Главная » 2010 » Август » 10 » Александр Полежаев
08:04
Александр Полежаев



Полежаев Александр Иванович


1805 - 1838 г.г.
 
Отец - помещик Пензенской губернии, Струйский, мать - крепостная этого помещика,
выданная впоследствии замуж за саранского мещанина Полежаева, от которого
поэт и получил свое имя. Десяти лет от роду Полежаев отдан был в Москве во
французский пансион; затем он поступил вольнослушателем в Московский
университет по словесному факультету. Первое стихотворение Полежаева:
"Непостоянство" появилось в "Вестнике Европы" (1825). Университетское
начальство поручило Полежаеву написать к торжественному акту 12 января 1826
г. оду: "В память благотворений Александра I Императорскому Московскому
университету", а на выпускном акте, в том же году, Полежаев прочел свое
стихотворение "Гений". К тому времени относится сатирическая поэма
Полежаева: "Иман-Козел", вызванная ходившими тогда нелепейшими слухами об
одном священнике в Москве. Другая сатирическая поэма Полежаева, "Сашка", в
которой изображались студенческие похождения и попойки, испортила всю его
жизнь. Поэма ходила по рукам в списках и попала в руки к начальству,
которое, обратив внимание на несколько стихов с неуважительными отзывами по
вопросам религиозным и с указанием на неудовлетворительность общественных
условий России, дало ход делу. Шуточная поэма очутилась в руках императора
Николая Павловича, прибывшего в Москву на коронацию. Император приказал
привести к себе Полежаева, который в его присутствии должен был прочесть
свою поэму. По окончании чтения государь, обращаясь к министру народного
просвещения князю Ливену , сказал: "Я положу предел этому разврату; это все
еще следы, последние остатки" (то есть брожения, приведшие к заговору
декабристов). Получив, однако, от министра отзыв, что Полежаев "поведения
превосходнейшего", государь сказал: "Этот отзыв тебя спас, но наказать тебя
надобно для примера другим. Я тебе даю военною службой средство
очиститься... от тебя зависит твоя судьба, если я забуду, то можешь мне
писать"; с этими словами государь поцеловал Полежаева в лоб, отпустил его.
Полежаев не мог примирится с крайне тяжелым положением унтер-офицера из
"политических преступников"; пользуясь дарованным ему правом писать к
государю, он решился послать просьбу о помиловании или об улучшении его
участи. Не получив ответа на неоднократные прошения и полагая, что они не
доходят до государя, Полежаев задумал лично обратиться к нему, самовольно
оставил полк и отправился пешком в Петербург. Сообразив, однако, все
значение своего поступка, Полежаев вернулся с дороги и явился к начальству.
Он был отдан под суд и приговорен к прогнанию сквозь строй, но приговор был
государем смягчен, и Полежаев был разжалован в рядовые без выслуги. Всеми
покинутый Полежаев пришел в отчаяние и запил. За оскорбление фельдфебеля он
был опять отдан под суд и просидел в тюрьме, в ужаснейшей обстановке, в
кандалах, почти целый год, имея в перспективе прогнание сквозь строй, но
ему было вменено в наказание долговременное содержание под арестом. В 1829
г. полк, в котором служил Полежаев, был отправлен на Кавказ. Полежаев
принимал участие в целом ряде сражений и стычек и везде искал случая
отличиться, чтобы добиться офицерского чина. Начальство не пожелало,
однако, обратить на него внимание, и в 1833 г. он возвратился с Кавказа
унтер-офицером. Организм его был совершенно расшатан; он впал в чахотку и
на смертном только одре мог узнать, что 27 декабря 1837 г. произведен в
прапорщики. Исключительные обстоятельства жизни наложили резкую печать на
поэзию Полежаева; она мрачна, как сама жизнь поэта. Оторванный от общества,
он мог наполнять свои произведения лишь картинами горького субъективного
чувства. Дважды находясь в ожидании приговора, который равнялся смертному,
Полежаев излил свои чувства в "Песне пленного ирокезца" и в стихотворении
"Осужденный". В длинном и не вполне еще напечатанном стихотворении
"Арестант" Полежаев с жестокою правдою описывает обстановку своего ареста.
Из автобиографических стихотворений Полежаева, наиболее многочисленных и
сильных, видно, что он никогда не мирился со своею судьбой. Всего чаще
повторяется здесь мотив сожаления о растраченных годах жизни; иногда поэт
преувеличивает свои заблуждения, сопоставляет их с постигшею его непомерной
карою; не менее часто слышится мотив упорного сознания своего достоинства,
сурового протеста или, наконец, отчаяния, потери веры в жизнь и
человеческую справедливость. Пребывание на Кавказе отозвалось у Полежаева
целым рядом поэм, стихотворений, песен, в которых, наряду с изображением
войны, звучит раздумье о ее значении, сочувствии к страждущим и
побежденным. Много прекрасного в песнях Полежаева в народном жанре, к
которому Белинский находил у него большую способность ("У меня-ль молодца",
"Баю-баюшки-баю" и другие). В общем, произведения Полежаева весьма
неравного достоинства, что объясняется обстановкою, среди которой они
писались; но многие из них свидетельствуют о сильном и своеобразном
таланте. Вполне оригинален и стих Полежаева: это - не подражание
пушкинскому стиху, а скорее переход к Лермонтову , также к Кольцову . В
свое время прославилась по оригинальности стиха его воодушевленная "Песнь
погибающего пловца", писанная двустопными хореями с рифмами. Собрания
сочинений Полежаева издавались в 1832, 1859, 1889 (под редакцией П.А.
Ефремова) и 1892 годах (под редакцией А.И. Введенского ). См. статью
Ефремова (в "Пантеоне литературы", 1888, Љ 2), Пыпина (в "Вестнике Европы",
1889, Љ 3) и Якушкина (в "Вестнике Европы", 1897, Љ 6).


ПРОВИДЕНИЕ

Я погибал...

Мой злобный гений

Торжествовал!..

Отступник мнений

Своих отцов,

Враг угнетений,

Как царь духов,

В душе безбожной

Надежды ложной

Я не питал

И из Эреба

Мольбы на небо

Не воссылал.

Мольба и вера

Для Люцифера

Не созданы,-

Гордыне смелой

Они смешны.

Злодей созрелый,

В виду смертей

В когтях чертей -

Всегда злодей.

Порабощенье,

Как зло за зло,

Всегда влекло

Ожесточенье.

Окаменен,

Как хладный камень,

Ожесточен,

Как серный пламень,

Я погибал

Без сожалений,

Без утешений...

Мой злобный гений

Торжествовал!

Печать проклятий -

Удел моих

Подземных братий,

Тиранов злых

Себя самих,-

Уже клеймилась

В моем челе;

Душа ко мгле

Уже стремилась...

Я был готов

Без тайной власти

Сорвать покров

С моих несчастий.

Последний день

Сверкал мне в очи;

Последней ночи

Встречал я тень,-

И в думе лютой

Все решено;

Еще минута -

И... свершено!..

Но вдруг нежданный

Надежды луч,

Как свет багряный,

Блеснул из туч:

Какой-то скрытый,

Но мной забытый

Издавна бог

Из тьмы открытой

Меня извлек!

Рукою сильной

Остов могильный

Вдруг оживил,-

И Каин новый

В душе суровой

Творца почтил.

Непостижимый,

Неотразимый,

Он снова влил

В грудь атеиста

И лжесофиста

Огонь любви!

Он снова дни

Тоски печальной

Озолотил

И озарил

Зарей прощальной!

Гори ж, сияй,

Заря святая!

И догорай,

Не померкая!


ДУХИ ЗЛА



Есть духи зла — неистовые чада

Благословенного отца;

Удел их — грусть, отчаянье — отрада,

А жизнь — мученье без конца.



В великий час рождения вселенной,

Когда извлек всевышний перст

Из тьмы веков эфир одушевленный

Для хора солнцев, лун и звезд;



Когда творец торжественное слово

В премудрой благости нарек:

«Да будет прах величия основой!»

И встал из праха человек...



Тогда ему, светлы, необозримы,

Хвалу воспели небеса,

И юный мир, как сын его любимый,

Был весь — волшебная краса...



И ярче звезд и солнца золотого,

Как иорданские струи,

Вокруг его, властителя святого,

Вились архангелов рои.



И пышный сонм небесных легионов

Был ясен, свят перед творцом,

И на скрижаль божественных законов

Взирал с трепещущим челом.



Но чистый огнь невинности покорной

В сынах бессмертия потух —

И грозно пал, с гордынею упорной,

Высокий ум, высокий дух.



Свершился суд!.. Могучая десница

Подъяла молнию и гром —

И пожрала подземная темница

Богоотверженный Содом!



И плач, и стон, и вопль ожесточенья

Убили прелесть бытия,

И отказал в надежде примиренья

Ему правдивый судия.



С тех пор враги прекрасного созданья

Таятся горестно во мгле,

И мучит их, и жжет без состраданья

Печать проклятья на челе.



Напрасно ждут преступные свободы:

Они противны небесам,

Не долетит в объятия природы

Их недостойный фимиам!

ЗВЕЗДА

Она взошла, моя звезда,

Моя Венера золотая;

Она блестит как молодая

В уборе брачном красота!

Пустынник мира безотрадный,

С ее таинственных лучей

Я не свожу моих очей

В тоске мучительной и хладной.

Моей бездейственной души

Не оживляя вдохновеньем,

Она небесным утешеньем

Ее дарит в ночной тиши.

Какой-то силою волшебной

Она влечет меня к себе,

И, перекорствуя судьбе,

Врачует грусть мечтой целебной.

Предавшись ей, я вижу вновь

Мои потерянные годы,

Дни счастья, дружбы и свободы,

И помню первую любовь.


ОСУЖДЕННЫЙ

             Нас
было двое - брат и я...

                                 
А. Пушкин



Я осужден! К позорной казни

Меня закон приговорил!

Но я печальный мрак могил

На плахе встречу без боязни,-

Окончу дни мои, как жил.



К чему раскаянье и слезы

Перед бесчувственной толпой,

Когда назначено судьбой

Мне слышать вопли, и угрозы,

И гул проклятий за собой?



Давно душой моей мятежной

Какой-то демон овладел,

И я зловещий мой удел,

Неотразимый, неизбежный,

В дали туманной усмотрел...



Не розы светлого Пафоса,

Не ласки гурий в тишине,

Не искры яхонта в вине,-

Но смерть, секира и колеса

Всегда мне грезились во сне!



Меня постигла дума эта

И ознакомилась со мной,-

Как холод с южною весной

Или фантазия поэта

С унылой северной луной.



Мои утраченные годы

Текли, как бурные ручьи,

Которых мутные струи

Не серебрят, а пенят воды

На лоне илистой земли.



Они рвались, они бежали

К неверной цели без препон;

Но быстрый бег остановлён,

И мне размах холодной стали

Готовит праведный закон.



Взойдет она, взойдет, как прежде,

Заутра ранняя звезда,

Проснется неба красота,-

Но я... я небу и надежде

Скажу: "Простите навсегда!"



Взгляну с улыбкою печальной

На этот мир, на этот дом,

Где я был с счастьем незнаком,

Где я, как факел погребальный,

Горел в безмолвии ночном;



Где, может быть, суровой доле

Я чем-то свыше обречен,

Где я страстями заклеймен,

Где чем-то свыше, поневоле,

Я был на время заключен;



Где я... Но что?.. Толпа народа

Уже кипит на площади...

Я слышу: "Узник, выходи!"

Готов - иду!.. Прости, природа,

Палач, на казнь меня веди!..

ОЖЕСТОЧЕННЫЙ

О, для чего судьба меня сгубила?

Зачем из цепи бытия

Меня навек природа исключила,

И страшно вживе умер я?

Еще в груди моей бунтует пламень

Неугасаемых страстей,

А совесть, как врага заклятый камень,

Гнетет отверженца людей!

Еще мой взор, блуждающий, но быстрый,

Порою к небу устремлен,

А божества святой отрадной искры,

Надежды с верой, я лишен!

И дышит всё в создании любовью,

И живы червь, и прах, и лист,

А я, злодей, как Авелевой кровью

Запечатлен! Я атеист!..

И вижу я, как горестный свидетель,

Сиянье утренней звезды,

И с каждым днем твердит мне добродетель:

«Страшись, страшись готовой мзды!..»

И грозен он, висящей казни голос,

И стынет кровь во мне, как лед,

И на челе стоит невольно волос,

И выступает градом пот!

Бежал бы я в далекие пустыни,

Презрел бы ужас гробовой!

Душа кипит, но не руке, рабыне,

Разбить сосуд свой роковой!

И жизнь моя мучительнее ада,

И мысль о смерти тяжела...

А вечность... ах! она мне не награда —

Я сын погибели и зла!

Зачем же я возник, о провиденье,

Из тьмы веков перед тобой?

О, обрати опять в уничтоженье

Атом, караемый судьбой!

Земля, раскрой несытую утробу,

Горящей Этной протеки

И, бурный вихрь, тоску мою и злобу

И память с пеплом развлеки!




 

Категория: Новости сайта Стихи о Боге | Просмотров: 943 | Добавил: svetikpoet | Теги: духовная поэзия | Рейтинг: 0.0/0
Поиск стихов
Опрос
Нужно ли учиться писать стихи?
Всего ответов: 103
Интервью с поэтом
Статьи о поэзии
Друзья сайта
Статистика

Copyright MyCorp © 2024