Родилась 16 февраля 1874 года в обедневшей дворянской семье, в которой
переплелись польско-литовские и германо-шведские корни. Ее отец, Казимир
Антонович Лубны-Герцык, был инженером-путейцем, начальником участка
строящейся Московско-Ярославской железной дороги и по роду своей
деятельности часто переезжал с места на место. Поэтому и семья жила то в
Москве, то в Александрове, то в Севастополе, то в Юрьеве-Польском.
Аделаида Казимировна воспитывалась вместе с младшей сестрой
Евгенией. Девочки рано лишились матери, однако появившаяся в доме мачеха
стала им другом. Вскоре у сестер появился брат Владимир.
Детство сестер Герцык прошло в основном в Александрове. Однако
учились они в гимназии в Москве. После окончания гимназии Аделаида
Герцык совершенствовала свои знания самостоятельно, изучая философию,
историю искусства и литературу.
Рубеж веков отмечен началом поэтического творчества Герцык. Почвой
для лирических стихов того времени стал ее роман с А.М.
Бобрищевым-Пушкиным — юристом и поэтом, человеком много старше А.
Герцык, женатым на другой женщине. Любовь к нему в значительной мере
повлияла на ее дальнейшее творческое развитие. В 1903 году, в Германии,
Бобрищев-Пушкин скончался. Пережив в связи с этим сильнейшее потрясение,
А. Герцык в значительной мере утратила слух.
А. Герцык выступила в печати в качестве переводчицы и автора
литературно-критических очерков: с 1904 года она сотрудничала в журнале "Весы".
В 1907 году в символистском альманахе «Цветник Ор» состоялась первая
публикация стихов Герцык. Впоследствии эти стихи были перепечатаны в
единственном прижизненном сборнике «Стихотворения», вышедшем в 1910 г.
На поэзию Герцык оказали влияние труды философов-мистиков (особенно
Франциска Ассизского), идея «Вечной Женственности» В.Соловьева, эстетика Метерлинка.
Ко времени выхода «Стихотворений» Герцык уже была замужем за
Дмитрием Евгеньевичем Жуковским, и в 1909 г. появился их первенец Даниил
(второй сын Никита родился в 1913 г.)
Дом Жуковских в Кречетниковском переулке в Москве в 1910-е годы
стал своего рода салоном, где бывали Н. Бердяев, Л. Шестов, С. Булгаков, М. Волошин, М. Цветаева, и другие.
В это время Герцык стала довольно часто печататься в периодике как
со своими стихами, так и с прозой (автобиографические циклы очерков «О
том, чего не было» (1911), «Мои романы» (1913) и «Мои блуждания» (1915).
Революцию А. Герцык встретила в Судаке, и до конца жизни ей уже не
суждено было выехать из Крыма. На ее долю выпали тяжкие испытания: не
только голод и нищета, но и тюремное заключение в течение нескольких
недель в 1921 году.
Умерла А. Герцык 25 июня 1925 года. Похоронена в Судаке.
Гость
Он в горницу мою вступил И ждал меня. А я не знала, Других гостей я поджидала, Час поздний был.
Был никому не нужный бал, Теснилось праздное, людское, А Он во внутреннем покое Стоял и ждал.
Дымились и мерцали свечи, Ненужные сплетались речи, А там, внутри - никто не знал - Чертог сиял.
Слепой был предрассветный час, И Он, прождав меня напрасно, Ушел неслышно и безгласно - И дом погас.
И только с наступленьем дня Душой усталой и бесслезной Узнала я, - но было поздно, - Кто ждал меня.
1912
Это ничего, что он тебе далекий, Можно и к далекому горестно прильнуть В сумерках безгласных, можно и с далеким, Осенясь молитвой, проходить свой путь.
Это ничего, что он тебя не любит, - За вино небесное плата не нужна. Все мы к небу чаши жадно простираем, А твоя - хрустальная - доверху полна.
Про тебя он многое так и не узнает, Ты ему неясная, но благая весть. Позабыв сомнения, в тихом отдалении Совершай служение. В этом все и есть.
Февраль 1911 Москва
Что это - властное, трепетно-нежное, Сердце волнует до слез, Дух заливает любовью безбрежною, Имя чему - Христос? Был ли Он правдою? Был ли видением? Сказкой, пленившей людей? Можно ль к Нему подойти с дерзновением, Надо ль сойтись тесней? Если б довериться, бросив сомнения, Свету, что в мир Он принес, Жить и твердить про себя в упоении Сладостный звук - Христос! Если бы с Ним сочетаться таинственно, Не ожидая чудес, Не вспоминая, что он - Единственный, Или что Он воскрес! Страшно, что Он налагает страдание, Страшно, что Он есть искус… Боже, дозволь мне любить в незнании Сладкое имя - Иисус.
Апрель 1911 Страстная суббота
Он здесь, но я Его не слышу, От сердца Лик Его сокрыт, Мне в душу Дух Его не дышит, И Он со мной не говорит. Он отлучил от единенья, Отринул от священных стен. Возжажди, дух мой, униженья И возлюби свой горький плен. Глаза отвыкли от моленья, Уста не помнят Божьих слов. И вянут в горестном забвеньи Мои цветы - Его садов. Внемлю, как тяжкие удары Смыкают цепи бытия, И жду - какой последней карой Воспламенится ночь моя.
Июнь 1911 Выропаевка
Благодарю Тебя, что Ты меня оставил С одним Тобой, Что нет друзей, родных, что этот мир лукавый Отвергнут мной, Что я сижу одна на каменной ступени - Безмолвен сад - И устремлен недвижно в ночные тени Горящий взгляд. Что близкие мои не видят, как мне больно, Но видишь Ты. Пускай невнятно мне небесное веленье И голос Твой, Благодарю Тебя за эту ночь смиренья С одним Тобой.
1911
Он мне позволил не ведать тайное И жить не помня, не жалея, Сказал: пой песни свои случайные, Я позову тебя позднее. И я осталась здесь за оградою, Близ отчего блуждаю дома - Исполнен горькой мой дух усладою, Все здесь изведано, знакомо. Сыграю песню порой недлинную, Сплету венок из маргариток. Он мне позволил творить невинное, Свернув и спрятав вещий свиток. Смотрю на окна. Стою недвижимая И знаю - так неотвратимо: Пока закрыто мне непостижимое (Я вся во власти, в снах природы) - Хочу - простое, но волю - тайное, И медлю, торопить не смея… Пытаюсь снова вязать случайное - Он позовет меня позднее.
1911 Так ли, Господь? Такова ль Твоя воля? Те ли мои слова? Тихо иду по весеннему полю, Блещет росой трава. Дом мой в молчаньи угрюм и тесен, Как в него вступишь Ты? Хочешь ли Ты моих новых песен, Нищей моей простоты? Смолкну, припав к твоему подножью, Чуть уловлю запрет… Быть Тебе верной - прими, о Боже, Эту мольбу и обет! Много путей, перепутий много, Мигов смятенья и тьмы, Буду молчать или нет дорогой - Будет, как хочешь Ты.
1912 * Пробуждая душу непробудную, Оковав молчанием уста, Он ведет меня дорогой трудною Через тесные врата. Будит волю мою неподвижную, Научает называть Себя, Чтоб была я простая, не книжная, Чтоб все в мире приняла, любя. Потеряюсь среди бездорожия - Зажигает свет в Своем Дому, - Нахожу опять тропу я Божию, Среди ночи стучусь к Нему. Закрепленная Его прощением, Охраняемая как дитя, Я живу в сладострастном прозрении, То задумываясь, то грустя…
