Под кладью лет
Листает желтые страницы,
В тех новостях давно уж правды нет,
Другое видеть не хотят глазницы.

Статью читает:

Блистательно актриса
На сцене, публику волнует,
Аплодисментами нависла
Гроза, что мысли в головах беснует.

Понаписали!!!
Тоже мне, за что?
Скупая мимика, скупые жесты,
На сцене полное ничто,
Наигранностью блещет!

На этом месте я должна быть!
Она его украла!

Чуть глаз коснется Солнце-
Нахмурится, и только,
И птица запоёт в оконце,
Посмотрит скупо, горько.

Морщинами лицо изрыто,
Они расскажут обо всём:
О жизни у разбитого корыта,
О жизни в полудрёме.

Безжизненные серые глаза,
Растрепанные волосы,
Над головой нависшая гроза,
Потерь и слёз, страданий возгласы.

Под причитаний вой
Дни проживает бренно,
Мечты порыв пустой,
Он как бессильный гений.

И старостью наполнен дом,
Наполнена ей каждая частичка,
И пыльный, душный сонм
Давно вошел в привычку.

Одна во всем, всегда и всюду,
От сердца ключик бережет,
Невоплощенных мечт скопилась груда,
Сведенных аккуратно в переплет.

Скупая дома обстановка-
Одна тарелка, стул один,
От встреч случайных спрятался неловко,
Испитый одиночеством графин.

Ведь не об этом я мечтала,
Когда была юна,
Опять бы жизнь начать сначала,
Мечте осталась бы верна.

Меня с пути прогнали,
Оставили одну,
Мечту мою украли,
И я пошла ко дну.

Куда же Бог смотрел тогда?

В тяжелом теле обитая,
Душа зовет на волю,
И птичьей стаей улетает,
Забыв о бренной доле:

Тащить с собой печали груз,
Его не утаить,
И как последний, подлый трус,
Всю жизнь ему служить.

И ржавая покатится слеза.
В рыданье запыхавшись,
Как недовольная брюзга,
В самой себе сломавшись.

Она живёт не здесь,
Живет событьем прошлых лет.
А настоящее - в воде стоячей взвесь,
Для настоящего в ней места нет.

Свои года принять не хочет,
Не хочет старостью дышать,
Как неумелый зодчий,
Умеет лучше разрушать.

Лишь одинокая по дому бродит тень,
Свеча за ней следит,
Себя не видит дальше этих стен,
Сама себе вредит.

Не знает, как от трепета
Возможно захлебнуться,
Как красотой своею светят,
Цветы – дугою гнутся.

Всё причитаньями живёт,
И жизнь ушедшую грызёт,
Винит кого-то зря,
Саму себя и всех подряд.

В зеркальном отраженьи
Старуха ищет утешенье,
Но утешенья нет,
Сгорела юность за мгновенье,
Страданий на лице остался след.

Меня с пути согнали,
И не спросили даже,
Хочу ли я однажды
Не любимой стать Богами.

А кто зайдет в тот дом,
Тот сразу постареет в нём,
Тяжелою охвачен будет ношей,
Останется один и всеми брошен.

Явись ты предо мной,
Я б тебя спросила строго,
Зачем не справедливым был со мной?

Зачем несчастья сыпешь на меня?
Зачем не любишь ты меня?
Ведь я же дочь твоя,
Твоей руки созданье.

Зачем других балуешь,
Не меня?
Ведь я ничем не хуже,
Ведь я же дочь твоя.
Тебя обидела я чем?
Скажи, ни слова не тая.
Предстань передо мной,
Я жду тебя.

Я знаю, не придешь,
Трусливый слишком,
Или к другим на встречу, ты идешь,
Что к сердцу очень близко.

Святой Земли ни разу не видала,
Живу затворницей в тиши,
О! Сколько муки испытала,
Когда как, год за годом шли.

Проклятье на меня возложено,
И этим тешусь день за днем,
Живу я здесь, я всеми брошена.
Под грусти черным алтарем.

Меня как будто ты не видишь,
И в мою сторону не взглянешь,
Другим записки пишешь,
Когда моя душа уж вянет.

Надежды не оставил мне,
Тебе уже не верю,
Гори же все теперь в огне,
Любовь к тебе не греет.

Одной любовью не напьешься,
Ну сколько можно ждать?
Когда всю жизнь с врагом дерешься,
Уж нету силы побеждать.

Я в чудеса твои не верю,
Не знаю, как они глядят,
Когда ты открываешь свои двери,
Своей улыбкой холодят.

Со стула встала,
Похолодела вся,
Язвительность пропала,
Лицо гримаса заковала.

Под грудью песнь
Тревожную заводит,
И в сердце боль и взвесь
Толпою ходят.

Рукой пыталась боль схватить,
И дальше в душу не пустить,
Но слабость все же превосходит,
И мысли в небеса уводят.

Теперь помочь кто в силах?
Она одна, в округе никого.
Надежда вся – на Божью милость,
На силу веры в волшебство.

Перед глазами тьма пугает,
Теней туман зарницу заглушает.
Я слепну или я уже слепа?
Душа разбилась, словно скорлупа.

Лишь сердца стук среди затишья
В ушах гудит, не может замолчать.
Я знаю, Бог, меня простишь ты,
Нет сил, молитву воспевать.

Разгневанные небеса
Сама себе придумала,
И мчусь на парусах
К своей беде надуманной.

Проклятая старуха!
Себя не пожалела,
Была мертва я духом,
Пока не заболела.

Когда бедой не тронута была,
Мне жизнь казалась адом,
Сама себе несчастье позвала,
Оно упало градом.

И чувство странное пронзило
Упала на пол,
Боль не ощутила.

Ну что же торжествуй!

Ну кто-нибудь!!!
Ну помогите же!!!
Но звон пустой, старухи гласа,
Средь некогда красивого атласа.
Одни лишь стены внемлют,
Чуть живы или дремлют.

Как будто дух собрался в вечность,
И боль оставил на потом,
Мой дух оставлен бесом,
Что крал все силы день за днем.

Легко неслышно полетела
По зову чудного напева.
Не знала раньше этих мест,
Среди которых был тот бег.

К восходу ее голос разошелся,
Но слышит эхом поглощенный,
Лишь Бог один,
Терпения лишенный.

Ступени стелют небеса,
Земли подмостки омывая,
Святые ступни свысока,
Шаги на лестницу роняют.

Пучины белой океан
Дитя в мгновение рождает.
Река его прибила к берегам
Тех душ, которые блуждают.

Немой привет глаза сказали,
И речь пролил «Светило»
С укором и обидой,
И слезы с Ним, как свита.

Твои мучительно-больные речи
Я выслушал сполна,
Всегда глаза искали встречи,
Всегда смотрели на тебя.

Твои же жалобы искусны,
Столь хороши и безупречны,
Ты долго дожидалась нашей встречи,
Чтоб обрести для жизни чувство.

Ну что ж теперь стою я пред тобою,
Как на ладони у тебя,
Я пред тобой стою нагой,
И помыслы чисты, и тело, и душа.

Не нужно в долгий адресат
Свои посылки отправлять,
Не нужно ждать, как чудеса
Своим ответом удивят.

Проси, чего ты хочешь,
Я все исполню сей же час,
И пусть желаний десять сотен,
Толпой тебя, настигнут враз.

Ну что молчишь?
Стоишь, еле жива?
Ну почему же не кричишь,
Как по селу молва?

Ты зол?
Я верно угадала?
Стою и не могу поверить,
Я без чувства,
Не знаю, что сказать
Когда вдали ты, имею больше мужества
Тебя презреньем оскорблять.

Я зол, и верно.
Но ты моё дитя.
Своих детей ужасно скверно
Бранить из-за нытья.

Я дал тебе не так уж мало,
Как ты позволила сказать,
И красоты, и счастья залы
Тебе самой не пригодилось наполнять.

Но ты мои подарки не сочла
Своей нуждою восхвалять.
Лишь предисловие прочла,
Себе пороки начала ваять.

Человек – такое существо,
Я знаю, Я создатель.
Незримое, непонятое вещество
Взрывается, подобное гранате.

Ответ держу своим челом
За человека сложную природу,
За тела красоту, его тепло,
За нравов переменную погоду.

Я мысли создал человеку,
Искусный инструмент,
Для скульптора, как стека.
И пользу могут принести и вред.

Убийцей могут стать
И лучшим лекарем на свете,
Лечить, и боли, и напасть,
Иль жизнь разбить запретом.

Меня ты трусом позволяла называть,
Ну что ж! Подобно трусу,
Тебя оставлю умирать,
И не возьму на плечи груз.

Ты на меня вину свалила,
Спасибо не сказав,
Свою судьбу сама определила,
И над тобой теперь гроза.

Ну что ж,
Я все о том же,
Чего ты хочешь?
Здесь, сейчас ответь!

Моё желание тебе известно,
Твой слух опять порежет звуком,
Мне жизнь казалась пресной,
Изъеденною мукой.

Хотела б жизнь прожить сначала.
Мечтанья несвершенные свершить.
Но я ведь никогда не знала,
Что Бог способен так служить.

Я растеряла смелость пред тобой,
Из головы желания умчали птицы,
Могу побыть наедине с собой,
Чтобы с желанием не ошибиться?

Я долго минуты этой дожидалась,
Теперь немного растерялась,
Ты дашь мне день, раздумий полный?
А завтра дам ответ законный.

Такую милость с высока
Тебе дарует небо,
Держи же, вот моя рука,
В знак моего согласия и света.

Позволение тебе даю,
День один потрать на мысли,
Ну а после я узнаю,
Или скажут мне послы.

Пусть твой дух летит обратно,
И пусть сердце не шалит,
Только не забудь про завтра,
Делай, как душа велит.
В добрый путь!

Очнулась старуха,
От сладкой неги трепеща,
А ночь запела глухо,
И вместе с ней свеча.

В жизнь вернулась,
С думой на плечах,
Лишь радость на глазах мелькнула,
Потом узнала – сгоряча.

Ведь жизнь изменой обрастет,
Как знать, как будет там,
А, может, втрое возрастет
И жизнь покроет срам?

Стыдиться буду шанса,
Которым неудачливо взялась
Менять изъян фаянса
У жизни, что мне в руки отдалась.

А кто сказал, что жизнь другая
Намного станет лучше?
Ведь эта стала мне родная,
Как Солнца добрый лучик.

Я не желаю перемен,
Ведь я для них стара
И быть заложницей геенны,
Где всегда горит жара.

А вдруг я ношу не осилю?
Тогда же адресом письма
Моих стенаний и насилий
Я непременно стану для себя сама.

И несть с собою груду
Придется моему горбу,
А Бог не виноватым будет,
А я же буду у него в долгу.

На окруженье посмотрела,
И что-то теплое мелькнуло,
В лице старухи и по телу.
Улыбка страшная – акула.

За свою жизнь старуха зацепилась,
Когтями судорожно и тревожно
Она желанья устрашилась,
Что сказано неосторожно.

Сама не знала, что хотела,
Но Бога проклинать она сумела.
В истерике упала на ковер:
Я не желаю перемен,
Я не желаю перемен,
Я не желаю перемен!

Оставь меня в покое!

И тут же поняла,
Никто насильно не заставит
Идти дорогой перемен,
Но только Бог уж не наставит,
И уж не будет обвинён.

И скорбь ужасная застыла,
В глазах закручена петля.
И сколько слов разгоряченных, с пылу
Сказала небесам Земля.